Большую летающую машину, вполовину засыпанную песком, выдрали прямо из земли и поместили под стеклянный купол. Новорождённая инсталляция, с какой стороны к ней не подойди, привлекла к себе всеобщее внимание сразу же после открытия. Вокруг неё часами кружили наодеколоненные эстеты с короткими стрижками и их дамочки в ультракоротких юбках и неизменным персиком в руке, до безобразия переспелым и размером с головку младенца. Красные от желания рты жадно вгрызались в сочную плоть так, что розовые брызги разлетались и бились о памятник искусства. Уборщики, мирно отдыхающие в тени деревьев, только и успевали, что срываться с места и велюровыми тряпочками вытирать бегущие по стеклу сладкие капли. Дилетанты, осматривая полусгнившую конструкцию, кивали головой, как бы говоря: «Да-с, экспонат уникальный, да, неповторимый». Внутри людей вспыхивали комбинации цифр и возможные варианты покупки очередной вещицы из прошлого. Мир превратился в заповедник. За решёткой была не флора, не фауна, а искусство. Назывались объекты модным термином «флоарт».
Как рассказывали, пилот так и не смог починить железную махину и улететь. Вместо этого он ушёл. Поговаривают, в край роз и светящихся звёзд. Остались только затёртые карточки с изображением слона под шляпой и планы полётов. Имени пилота никто не помнил.
Почтенный мистер Лис, избалованный свободой, заболел бешенством и приручить его стало невозможно. Хотя вакцина существовала. Просто люди боялись ответственности и аллергии на шерсть.
Всё это случилось после того, как маленький принц разучился мечтать, перестал путешествовать по планетам, порос щетиной и перебрался в мегаполис. Холостяцкая квартирка заменила поющий колодец. Кажется, это называется депрессией, а тот, кто мог подбодрить добрым словом, исчез без следа. Последний раз маленький принц видел пилота, ставящего точку на бумаге. Чуть позже бумага поставила точку на них обоих.
О чём мечтал лётчик в последние секунды, отдавая людям священное дитя? Что мир станет добрее, любовь ценнее остального, а Вселенная бесконечной? Одно из трёх оказалось верным – тоже неплохо. Он знал.
Мы не поймём, потому что слишком взрослые. Мы не скажем маленькому принцу, что случилось с пилотом. Мы не попросим прощения за забвение стеклянного купола. В каком-то городишке в руках рыбака блеснёт браслет, но маленький принц этого не увидит. В мегаполисах натыканы колонны высоких зданий, а смысл так тем более высоченный.
…Белоснежные облака с бивнями и хоботами, рёв двигателей-зулусов, по кабине пилота разлетелись листы свежей рукописи, словно любимую розу грубо задели – всполох лепестков. Чей-то голос: «Укроемся в море, сынок» прорезает автоматная очередь. В море нет издательств, но есть немые рыбы. Лётчик открывает глаза – в кабине самолёта ничего, кроме оборудования. Под ногами море, а на дне моря – песок. Каждая крупинка бесценна.